Zahav.КарманZahav.ru

Четверг
Тель-Авив
+30+16
Иерусалим
+28+15

Карман

А
А

Алый беретик Розины, или "Два плюс два у нас не четыре!"

В ней ни на грош снобизма и зазнайства. Умеет преображаться, что делает ее особенной. Играет себя, именно себя - во всех своих героинях.

22.02.2020
На правах коммерческой информации
Фото: пресс-служба

Читайте также

Она входит в зал. Не в театральный, в зал ресторана суши.

Поздний вечер. Репетиции завершились. Кетеван Кемоклидзе, мировая оперная примадонна, пришла ко мне на встречу. Родилась в Тбилиси, закончила институт международных отношений. Потом ушла в музыку, в оперу, в театр. Она изящная, легкая¸ как девочка, которая оставила летающий коркинет за углом и забежала перекусить.В ней ни на грош снобизма и зазнайства. Умеет преображаться, что делает ее особенной. Играет себя, именно себя - во всех своих героинях. Гордую принцессу Эболи, непокорную, неукротимую Кармен. Розину, умненькую, серьезную, вполне практичную - и мечтающую о любви, она поет в новой постановке, спектакле "Севильский цирюльник" Израильской оперы, которую наш театр осуществляет совместно с Датской оперой.

- Хороший будет спектакль?

- Очень! Мы несемся вперед с первых тактов, с увертюры... Много смеха. Динамики. Такой стиль. Чарли Чаплин. Уж не знаю, как зритель примет, но скучно не будет, обещаю.

- Вам нравятся костюмы, вам интересно работать с режиссером Мартином Лингбо?

- Очень! Потому я и верю в хороший результат.

- Кармен - одна из ваших фирменных, коронных сегодня партий. Вас многие с ней ассоциируют. Где вы ее спели за последнее время?

Она перечисляет. Сбивается со счета: "Марсель,Берлин, Дюссельдорф, Монпелье, Парма, Ницца, Тулуза, Вашингтон...Кажется, это не все, конечно, не все...". Заглядывает в мобильный телефон. Говорит: "Бог неспроста меня поселил в этом веке - как бы я без телефона...Я же не помню даты, города...". Список театров, сценических площадок, где она пела, где родились разные ее героини, очень внушительный: Берлин,Вашингтон, Мерсель, Дюссельдорф...

- У меня такой вопрос. Ваша всемирная, интернациональная Кармен - она любила Хозе, а потом разлюбила? Она не способна быть верной? В этом корень трагедии?

- Нет, она его не любила.

- ...это что-то совсем новое...

- ...она всегда искала любовь - и не нашла. И Эскамильо она не любила. Мужчины думали, что они ее поработили, присвоили, что она им принадлежит. А она умирает, так и не узнав любви. Ею двигает не любовь, а желание любви. В этом ее глубокая драма. Драма женского, человеческого пути в пустоте.

- Страшно, когда из спектакля в спектакль тебя убивают?

- Я умираю на сцене каждый раз с ударом ножа. И потом, с последними аккордами думаю: где я ? Я жива? Я умерла? В раю тоже аплодируют?

- Опера - это трудный жанр. Очень. Что вас утешает, окрыляет? Что облегчает жизнь певицы?

- Я выношу на сцену весь свой опыт, всю свою жизнь. Они переплавляются - и выходит образ. Чем сложнее певец, актер - тем ярче, глубже его работа. У нас два плюс два не всегда четыре.

- Современные режиссеры вас еще не научили сарказму в отношении своих невероятных трактовок? В этом соревновании, кто же эпатажнее, изобретательнее? Их поиски Грааля вас не разочаровывают?

- Нет. Меня ничего не разочаровывает. Я знаю, что это правильно, что режиссеры - спасители оперы. Опера стареет. Мы теряем публику, мало кому интересна серьезная музыка, От одного слова "опера" некоторые морщатся, как от зубной боли. Режиссеры ищут то место, тот кусочек почвы, где прячется интерес, актуальность нашего искусства для широкого зрителя. То, где опера еще жива. Как эти смелые поиски могут разочаровывать?

- Это не вкусовщина, не профанация?

- Почему профанация? Изменяется мир -изменятся опера. Зритель хочет шоу. Хочет актуальности. Хочет новизны и остроты. Если мы не можем перевоспитать, изменить вкусы -значит, надо работать с тем, что есть.

- Какая была ваша самая экстремальная Кармен?

- Мексиканская беженка.

- А кто тогда был Хозе?

- Американский военный.

- О, надо же... Бизе даже не догадывался, куда это все приведет...А Розины, ваши Розины в "Севильском цирюльнике", они тоже прошли этот опыт осовременивания?

- Конечно!

И Кетеван показывает фото, на котором она - Розина, одетая бабочкой.

Я не могу сдержать возглас: "Какая прелесть! Но в опере нет даже скрытых намеков на то, что они не люди, а жуки-мотыльки. А тогда - в этом мире россиниевских насекомых - кто был Фигаро?"- "Не помню, то ли таракан, то ли гусеница...".

Она смеется, девочка-принцесса, и рассказывает.

- Розина в чем-то похожа на Кармен. Она из моих гордых, никому не подвластных героинь, она рядом с Эболи и Кармен. От Розины до графини (повзрослевшей, замужней Розины, о которой мы узнаем от Бомарше и Моцарта) огромная дистанция. Ее отношение к любви меняется. Ее знание жизни меняет характер...

- Кого из композиторов вы любите? Не только петь, но и слушать?

- Люблю грузинского композитора Отара Тактакишвили. ОН такой душевный, слушать его музыку - наслаждение. И - жаль, что для моего голоса нет партий в грузинских операх...

- Вот мы часто употребляем слово "любовь"... А вам приходилось влюбляться на сцене?

- Сцена-это такая отдельная жизнь. Там все, что происходит, происходит по своим законам.

- Вы - счастливая жена и мама дорогого сыночка Луки, а в театре бывает, что за вами ухаживают, ищут вашего внимания, встреч с вами вне сцены?

Она смеется:

- Все мои коллеги знают, что я люблю своего мужа. Его одного. И ничего не может это изменить! Он мой человек, моя судьба, мой свет. Я ухожу домой - и занавес опускается. И моя любовь идет вместе со мной!

- Вы успеваете готовить? Создавать шедевры кулинарии?

- Иногда.

- И что?

- Разные блюда. А вот хачапури - это специализация моего мужа. Он не боится испачкаться в муке.

- Зависть... Мы читали, слышали разные страшные рассказы о том, как примадоннам сыпали битое стекло под ноги, роняли на них тяжелые люстры...С вами такое бывало?

- Нет, разумеется нет! Я знаю, что разные театральные легенды бывают, их рассказывают, о них сплетничают, но это всего лишь легенды! Знаю, что не боюсь ничьей зависти, и не завидую.

- Вы, разумеется¸ знаете эту историю про Пласидо Доминго, про то, что случилось довольно давно - и теперь стоило ему репутации...

- Да, конечно...

- ... и что вы думаете по этому поводу?

- Я знакома с Пласидо Доминго, я бесконечно уважаю этого человека. И как артиста, и как личность. Он гениальный вокалист! У меня всегда будут о нем самые лучшие впечатления. Самые восхищенные. А все прочее - не мне судить.

- Какая книга сейчас с вами в поездке? Что вас восхитило, задело, тронуло в последнее время из прочитанных книг?

- Дома у меня лежат письма Эболи...

- Той самой Эболи? Фрейлины при испанском дворе?

- Да! Мне эту книгу подарили - и это увлекательное чтение, полезное. Очень понравилась книга Халеда Хоссейни "Бегущий за ветром", она очень человечная, теплая, трогательная.

- Что вам нравится в обычной, несценической жизни? Как, чем вы себя радуете? Помню, вы во время "Дона Карлоса" говорили о своем неравнодушии к хорошей обуви...

- Все так и есть. Это моя слабость.

Мы отдаем должное суши в дождливом, темно- синем Тель-Авиве. Звездным светом сияют глаза Кетеван, красавицы, меццо- сопрано, которая поет и "Смерть Клеопатры" Берлиоза, и медитативные песни Берга, и брызжущую, как шампанское, живую, как детская игра, оптимистичную музыку Россини, такого же мастера умного смеха, как Чаплин. До встреч на спектакле, дорогие зрители!

Инна Шейхатович

На правах рекламы