«Симон Бокканегра», опера Джузеппе Верди. Заключительный аккорд израильского оперного сезона. Премьера выпала на дни тревоги, волнений, противостояния,- эфиопская община потребовала уважения к своим правам - и страна стояла в пробках. Опера Верди - мрачная, в ней очень много слитых воедино трагедий, хотя она и заканчивается свадьбой. Иногда Это творение Верди прошло много сложных маршрутов, всегда недооценивалось, и явно не относится к операм – любимицам. Хотя, казалось бы, этот политический триллер с музыкой великого итальянца обречен на успех. Сюжет , герои – из полной тайн, интриг, страстей пьесы Антонио Гарсиа Гутьерреса, которую перерабатывали маститый профи разных либретто Франческо Пьяве и талантливый композитор Арриго Бойто ( автор оперы «Мефистофель» и либреттист опер Верди «Отелло» и «Фальстаф» ...). Ненависть, любовь, воздаяние, обретенная ценой потерь и потрясений истина. Все вроде из самого притягательного набора. И опера очень современно звучит- при любых костюмах, любых режиссерских изысках, и всегда можно воскликнуть: ну вот, как это знакомо! Все партии выписаны так, что без серьезного актерского дарования их невозможно исполнить, ничего не выйдет. И еще в ней море удачных музыкальных страниц - дивные хоры, изумительный секстет первого действия, драматичная и пафосная сцена Амелии и Симона, предсмертная ария и трогательный, эмоционально выверенный монолог Симона, ария Фиеско...Из всех произведений Джузеппе Верди именно «Симон Бокканегра» ближе всего к его личной истории, некоторым критикам и биографам композитора опера кажется исповедью, уж очень многое совпадает: смерть любимой жены и ребенка, одиночество, непрекращающаяся работа. Израильский спектакль создан английским режиссером Давидом Паунтни ( первый раз на тель-авивской сцене этот «Симон Бокканегра» был показан в 2003году).

...Оркестр под управлением маэстро Джулиано Карелла играет глубокую черно-синюю воду вступления. Короткого, как всплеск волны. Наверное, именно это видение – крепость на берегу моря, волны бьются о камни - и определило главную интонацию, главный образ спектакля. На сцене – морская Генуя. Середина XIV века. Сценограф Ральф Колтаи представил нам и дворец дожа, и дом Фиеско лаконично, намеком: две стены, одну темная, с вертикальной трещиной, вторая с туманным узором, напоминающим игрой линий то ли карту, то ли гобелен. Стены вращаются, то скрывая, то выявляя поступки героев, там , в глубине их – зеркало. Или вода. А в сцене Амелии и ее возлюбленного Габриэле Адорно ( там еще такая девушка-куколка высоко подвешена, она на трапеции, покрыта зеленым шелковым шарфом, который потом станет кусочком зеленого шелка в руках Паоло, злобного интригана, которого пожирает страсть к Амелии) сцену заливает рассветное сияние неба и моря. Симон Бокканегра ( «черноротый», так это прозвище переводится), бывший пират, избавил город от набегов чужих морских разбойников. Уже давно он любит Марию, дочь аристократа Якопо Фиеско. За заслуги перед земляками Симона прочат в дожи. Он бы и не шел, он не создан для политики – но с этой должностью возникает слабая надежда стать ровней для любимой. Ведь плод их любви, маленькая Мария, растет в каком-то тайном доме, у моря, а дож мог бы зажить нормально со своей семьей. Он принимает обязанности дожа, но Мария умерла, их дочка пропала – и грустный, неулыбчивый глава генуэзской республики живет отныне только заботой о городе и воспоминаниями. Паоло, ювелир, знатный горожанин, который много сделал, чтобы Симон стал дожем, хочет в жены сироту, красавицу Амелию. И просит,нет, требует, чтобы дож своим авторитетом сосватал ему девушку. Но Амелия уже встретила своего единственного, свою любовь навеки. Это Габриэле, аристократ, ненавидящий дожа. В истории участвует еще переодетый монахом, взявший себе другое имя (он теперь Андреа) Фиеско. Волны музыки несут нас, хор - это горожане, они идут, куда их ведут, шумят, машут кулаками, то требуют убить дожа, то кричат «да здравствует!»- то есть себя как всякая толпа. Звучание нашего хора здесь изысканное и ровное. Оно чутко и слаженно придает плотности, красочности рассказу о любви и интригах. Интриги бьются о стену дворца дожа. Паоло унижен, он организовывает похищение девушки, ее выручает влюбленный Габриэле. Смятение. Дож осуждает Паоло. Дож уже знает, что Амелия - его пропавшая дочка, его Мария.

Потом будет его Паоло, месть. И кубок с ядом. И Андреа вдруг окажется Фиеско, И они примирятся, отец Марии ( Амелии) и ее упрямый дед. И Симон перед смертью передаст титул и город зятю, Габриэле...

Оркестр и хор – главные герои этого спектакля. Оркестр тут мягкий, полетный, в кульминационных сценах мощный и ровный. Он соавтор, сказитель. Даже художник. Море и холод камней, теплый свет неба, которое не устает плыть, испытывать нас – все есть в этом звучании. Хор тоже очень хорош ( хормейстер Эйтан Шмайссер), он идет и живет истинной сложной жизнью. Он един, но одушевлен, в нем проступают лица и характеры.

«Симон Бокканегра» - мужская опера. Четыре главных героя – мужчины, очень разные, гордые, полнокровные. В заглавной партии – наш хороший знакомый Йонут Паску. Симон в его исполнении страстный, темпераментный, он вполне справляется с вокалом. Да и с ролью сложного, глубоко чувствующего человека.

Якопо Фиеско –корейский бас Инсунг Сим. Его голос мощный, густой, красивый, ровный во всех регистрах. Этот Фиеско непоколебим и холоден. До тех пор, пока он не обретает внучку. Тут Фиеско перерождается. В этой сцене он становится тихим, нежным. Беззащитным. Как беззащитны внезапно обретшие счастье...

Я видела оба состава и могу сказать, что и Гектор Сандоваль, и Михайло Малафи проигрывают исполнителям баритональных партий. У обоих в голосе много стекла, не очень дорогого блеска. Оба суетливо-агрессивные, и бездумно-хамоватые.

В партии Паоло Альбиани, человека, подверженного мимикрии, горячего, азартного, не прощающего обиды, импульсивного, царит Владимир Браун. Этот дипломат и циник умеет быть мощным мотором, серым кардиналом, дергать за невидимые нити, побеждать, будучи невидимым. Его заговоры масштабны и себялюбивы. Он влюблен в Амелию – и надо видеть, надо просто наблюдать и учиться, как он самозабвенно и трепетно, страстно оглаживает шарф Амелии, как взрывается, узнав, что она отдана другому. А как Паоло – Браун вливает яд в графин, как застывает в позе шакала, как победно, язвительно, счастливо улыбается, в сцене с ядом Браун несет в себе какой-то рембрандтовский космос...А потом, поверженный, трагично и безвозвратно проклинает себя. Он звучит свежо, каждая фраза сделана, выверена. Владимир Браун не разделяет музыку и театр, вокал и образ. Для этого большого мастера в работе над ролью нет мелочей. Потому он и создает столь глубокие, человечные, пронизанные живой энергией образы.

Партию Амелии поют в нашей опере Аурелия Флориан и Алла Василевицкая. Аурелия Флориан обладает красивым голосом большого диапазона. Но временами она звучит пустовато, формально. Неубедительно.

Оркестр договорил, рассказал все. Стены сомкнулись. Строки Петрарки ручейком влились в синее море жизни, памяти, истории. И Симон спел благодарное и светлое прощание морю. Миру. Пожалуй, ни в одной опере Верди нет в финале такого умиротворения, мудрости и спокойствия. Такой просветленной музыки. Которая сродни морю, небу, любви человеческой.

Инна Шейхатович