При слове «Тургенев» в памяти возникают школьные годы, хрустящий снег, солнечные блики в окнах класса, и почему-то никуда не исчезающая, не выцветающая на ветру времени фраза: «Аркадий сибаритствовал, Базаров работал»... И нежные картины, описывающие Фенечку, качающую малыша. И скрытая боль, трагедия жизни, русской истории братьев Кирсановых. И Базаров, непростой, неоднозначный...

Роман «Отцы и дети» описывает научную одержимость. И любовь, подобную раскату грома. Ее гнали, от нее бежали - а она вторглась, и сверкнула молнией... Она будто всегда была, эта книга, классика, многократно препарированный в рамках школьной программы роман, всегда любимый вне связи с усталым голосом учителя литературы, ненавистными записями в дневнике, тупыми формулировками, превращавшими лучистую миниатюру, загадку в сухой манифест. Школа книгу убивала. Толкования-измышления, нужные для написания сочинения, в котором личные мысли и впечатления не требовались и не приветствовались, несли Тургеневу уничтожение. Школьники зевали, жевали безжизненный мел учебника. Унифицированные, зазубренные характеристики сводили торжественную живую красоту Анны Сергеевны к облезлой переводной картинке, делали Николая Петровича Кирсанова синильным стариком, этакой ветошью на магистральной дороге жизни, а в Базарове усматривали зарю новой жизни. Неясную, пугающую «отцов». И мало кому из школьников интересную. Наслаждаться пластикой, энергией текста, зримыми, почти осязаемыми тургеневскими описаниями, вникать в глубину тонких человеческих чувств никто не позволял. Ни к чему это было. Да и теперь - ни к чему.

Израильский актер и режиссер Йехезкель Лазаров перенес роман «Отцы и дети» на сцену театра «Гешер». Он же стал автором инсценировки, сценографом и хореографом спектакля.

...Синие стены. Синие стулья, синий стол. Кажется, что даже прелюдия Шопена звучит синим светом. Медленно движется вереница людей. Так начинается этот спектакль, так же он завершается, когда умирает преждевременный для любой эпохи, наигранно-рациональный, одержимый наукой и так нежданно сраженный любовью и болезнью Базаров... А поначалу в Марьино ждут студента Аркадия на побывку, дом в волнении, отец Аркадия, Николай Кирсанов, вдовец, взял к себе в дом юную тихую Фенечку, она родила ему сына - и Николай со страхом ждет реакции сына. По роману отцу-Кирсанову 44 года, и поэтому моложавый, робеющий перед сыном, влюбленный, он так органичен в исполнении Саши Демидова. Актеры в этом спектакле фантастически хороши. Все. Драгоценный ансамбль- и каждая жемчужина в отдельности. И милый, бесхарактерный Аркадий-Алон Фридман. И жесткий, подавляющий в себе эмоции, демагог и задира Павел Кирсанов, дядюшка Аркадия (живой, умный Дорон Тавори), и чудесные, одинокие, грустные родители Евгения Базарова (Борис Аханов и Фира Кантер), и эксцентричная, красивая, как женщины с полотен русских художников, юморная, пленительная тетушка, какой ее играет Лилиан Рут, и умная, думающая, скучающая Анна Сергеевна-Нета Шпигельман ( ее пышную грудь режиссер, его художник по костюмам Алин Лазаров особо подчеркнули: будто природа, женственность рвутся в холод теории, рационализма)... И Катя-Рони Эйнав. И Евгений Терлецкий, и Тали Осадчи. И, разумеется, Мики Леон, который лично меня совершенно уверил в том, что он - нигилист Базаров.

Его труды, его идеи пока преждевременны. Да они и всегда преждевременны. И перемены никогда не придут безболезненно и в нужное время. И решивший уехать за границу дядя Павел пророчески роняет: будет плохо, нечто грядет ... Режиссер ввел в спектакль интересные опыты с видео, иногда они даже чрезмерны, отвлекают от происходящего, хотя архитектоника этих сцен, сама придумка - безусловное и талантливое новаторство. Видео меняет архаику, укрупняет иронию сцены дуэли, дает новый ракурс беседам в пасторальном пейзаже, - черно- белые операторские планы, черно-белое кружево листвы оттеняют каждого участника диалогов, дают темпоритм. Музыка вздохом, прохладными каплями аккордов фортепьяно, дрожанием струны растворена в тургеневском тексте, в лаконичной театральной хореографии. Детали, намеки ( то, как «тают», скажем, предметы в руках шествующих по сцене, как перетекают друг в друга беседы пар: Аркадий-Катя, Базаров-Анна Сереевна) работают так хорошо, что внимание к сцене не ослабевает ни на секунду. Базаров со страстью режет лягушек¸ утверждая, что они похожи на людей. Невольно приходит мысль: главный естествоиспытатель так же исследует нас... Синий цвет, какая-то таинственная доминанта, очарованность текстом великого писателя убеждают. Йехезкель Лазаров прочел русский роман с любовью и восхищением. Облек его в фантастически красивую театральную форму. Расставил важные акценты. Точно и глубоко отработал с актерами. Вставки на русском словно дают немного живого, нестилизованного и оригинального Тургенева. Как еще одна короткая музыкальная тема... Лазарову - браво! Слава и респект Тургеневу. Огромное спасибо театру «Гешер» за чудо подлинного искусства.

Инна Шейхатович