Вы никогда не задумывались над тем, что мы всегда ходим между авторитетами? Цитируем Омара Хайяма (он же почти девять веков, как умер, а мы все цитируем...). Киваем на Толстого, Будду, Маркса, Фрейда, Шевчука... Будто самое важное - заручиться чьей-то поддержкой. Одна великая тень - и мы в порядке. Умнее, образованнее¸ увереннее. Ушедшие великие актеры¸ танцовщики, певцы тоже на линии борьбы. Мы их не видели, но современники, былые апологеты, велеречивые критики сделали свое дело, окунули лидеров своих жанров в сверкающую плазму. Я не хочу уличить их в обмане. Не виню в сотворении легенд. Может, именно эти легенды вдохновили многих и многих, вылепили духовные памятники, наметили рубежи. Чья-то воля и чей-то ослепительный честолюбивый рубеж питались высоким примером легенды. Танец Тальони¸ пение Фаринелли- кастрата, звучание скрипки Паганини - легенды. Но как же они прекрасны и поучительны! Как обогащают нашу жизнь. Если только не наполняют ее толикой фальши...

Но - как бессмертны и велики их сила и обаяние!

Вацлав Нижинский, икона в храме балета, имя - маяк, тоже из этой когорты. О его мистическом прыжке говорили, как о новом чуде света. Мы знаем, что его боготворили, его носили на руках, многословный Марсель Пруст немел перед этим божественным лицедеем. Императоры и миллионеры, художники и философы, революционеры и создатели грандиозной музыки преклонялись перед ним...

А больше мы почти ничего не знаем. Фавн и Петрушка, Альбер и Призрак Розы, Арлекин и Золотой Раб... Этот перечень - хрестоматия, лестница для неофитов¸ для клаки, для тех, кто с суеверным трепетом выдыхает «О, Нижинский!»... Театр «Готье-Данс» из Штутгарта привез в Израиль образцы своей изысканной и необычной балетной продукции. Это, безусловно, бутик, галерея, элитный опыт претворения мысли в танец. Одним из аргументов в пользу истинного мастерства труппы, важности поиска хореографа и солиста, лидера труппы Эрика Готье стал показанный на сцене тель-авивского Центра сценических искусств балет-путешествие «Нижинский». Поставил этот фантастически красивый и предельно условный спектакль хореограф Марко Гёке. Нижинский уже давно вдохновляет разных творцов. Мятущаяся душа, феноменальная популярность, тайны и сплетни вокруг личной жизни, новаторство, скитания, безумие и трагичный финал не могли не стать пищей для новых и новых творческих реконструкций. В балете Марко Гёке нет попытки показать баснословный прыжок Нижинского (здесь практически никто не прыгает, не пытается передать свободу полета, преодолеть земное тяготение - зачем соревноваться с легендой?! Зачем ее иллюстрировать?). Танцовщики едины в своем служении ритму. Нет роскоши костюмов и декораций (какой Бакст с Бенуа - все скромно и лаконично, сдержанно по цветовой гамме). Язык - оригинальный, напряженно-гипнотический, отточены все детали. Не вращения и полеты аргументируют гениальность Нижинского, а виртуозность жеста, абзацы из повести о могуществе и беззащитности тела. Азбука стоп, трепетание кистей рук. Музыка тел и музыка Фортепьянного концерта Шопена, серебро дымчатого Глазунова, распев и какая-то утробная мистика женского русского песнопения вовлекаются в круг безумия. И это даже не безумие, не клиника, не шизофрения -это баланс между земным и небесным¸ между сном и реальностью. Между властью и силой искусства - и обычными земными делами. Обывательское здесь - немного Босх, немного Фаберже. В гибком, махающем полами пальто человеке можно признать диктатора и мстителя Дягилева, а можно и не признавать. В Коломбине - все женщины Нижинского, или это только тени, призрачные видения.

Нижинский - кукла, божий клоун, страдающая и не принадлежащая себе марионетка. Петрушка играет Петрушку. И его петрушечная жизнь так кукольно-механистична и так изумительно человечна. Это балет обладает духовностью и - как драгоценный камень на солнце - сияет многими гранями смыслов. От него на душе чистота и радость. И тихий свет, какой остается после прекрасной мелодии. Я могла бы сказать, что в какой-то момент можно было и поставить точку - а ее не было, и танец все длился. И чуть ослабла нить, дивно связывающая зал и сцену. Но это - техническая деталь, одна погрешность хореографа, не будем на ней фиксироваться. Театр «Готье-Данс» хорош. И замечательно, что мы увидели «Нижинского», балет и легенду.

Инна Шейхатович