...Катарина, эта строптивая и несносная девица, готовая перекусать и поубивать всех, включая сестру, отца и ухажеров, будто разбрасывает искры своими пуантами. Ее глаза мечут громы и молнии, а пируэты вонзаются в воздух грозными томагавками. Ее упрямство и вздорность переданы языком танца. А как же иначе – ведь она живет в балете. Спектакль-комедия «Укрощение строптивой» возник на афише Иерусалимского балета. Балеты редко ставятся на комедийные сюжеты. Процент веселья, который и в целом в мире не очень велик, в балетных творениях просто минимален. Печальная баядерка Никия, сотканная из грусти и боли Жизель, огненная, но обреченная Кармен, Ромео и его Джульетта... Почти все самые известные балеты и их герои трагичны. Жизнь – и отражающее ее искусство - вообще не изобилует радостью. Как сказал один хороший литератор, в жизни много смешного, но мало веселого.

Комедии классика, гения всех времен, навсегда скрытого под маской Шекспира ( уже не узнать, кем он был на самом деле, почему оставил нам загадку, зачем мистифицировал влюбленное в него человечество...), сияют божественным остроумием. И всегда актуальны. Моды и войны не погасили изящество и смех Шекспира. Комедии английского барда живы. Оперы и балеты на их сюжеты не могут и не должны передать этот юмор вербально, но опора на великую литературу все же создает их особую прелесть, обаяние. Хореограф из Эстонии Марина Кеслер черпает вдохновение в великой драматургии. В ее послужном списке есть «Дом Бернарды Альбы», «Отелло» ( и мы видели, как трагично, отчаянно и ярко исполнили эту любовь-сагу танцовщики Иерусалимского балета) – и теперь эстонская гостья воплотила феерическую историю двух упрямцев, двух умных и талантливых людей, двух достойных противников. Катарины и Петруччо.

...Все начинается с киносеанса. Тихий городок, тихая молодежная тусовка. Юноши и девушки смотрят старый фильм «Укрощение строптивой», режиссер Франко Дзеффирелли. С Элизабет Тейлор и Ричардом Бартоном. Не очень большой шедевр, но милый. На экране бегают шекспировские герои, а на сцене уже начинается балетный ремейк. На музыку Нино Рота к знаменитым кинофильмам.

Папаша ( будем звать его Баптистой, как и падуанского купца из пьесы) любит и лелеет свою младшую дочку и побаивается занозы-старшей. Папашу достойно и живо танцует-играет Александр Шевцов. Катарина ( в этой партии мы видим Марию Селектор) своим стальным носком защищает свою независимость, не желает покориться, стать милой послушной куколкой. Этот мир ей не нравится. Она не хочет быть, как сестра. Бьянка (Мири Лапидус ее танцует женственно, грациозно) хочет показать всем, что она добра, скромна, непритязательна. Люченцио ( Михаэль Шнайдер) тут же эти незаменимые для будущей жены качества оценил. И посватался. Катарина, яркая, гордая¸ не желает быть просто красивой игрушкой. И ее танец взрывной, каскадный, острый, она не хочет покориться. Она бунтует. Она не сдается. Петруччо ( Мейтар Басон) вроде ищет приданое? А она, ее личность, ее душа при чем? Вот если бы Петруччо понял...Вот если бы присмотрелся...Так и неясно, укротили ли нашу героиню холод и голод в доме жениха, страшные ( и чудесно придуманные танцы кошмарных существ, духов, птиц с металлическими клювами) танцы, которые он для нее организует, но Катарина сдалась. Протянула к Петруччо руки. И адажио, полное нежности и очарования, представляет иную Катарину, дивную и мягкую. Влюбленную. Сценограф спектакля Сергей Березин придумал лаконичную и очень театральную декорацию. Многозначную. Киномузыка неповторимого Нино Рота окружила балетную комедию прекрасным ореолом. Дала ей красочность и нарядность. Балетный язык Марины Кеслер свеж и оригинален. Это умная и зрелищная неоклассика. Очень весело и смешно наблюдать за юмористическими перепалками, за всеми дуэтами, монологами, перерождениями. За ходом динамичного и увлекательного сюжета. А это ли не знак, что танцевальная комедия получилась?

Мария Селектор танцует необычную героиню, она и серьезна, и упряма до чертиков, и умеет сыграть клоунаду, и лирична, и временами трогательна...

Зал Центра Сюзан Далаль дружно отметил новую большую удачу Иерусалимского балета. Удачу балетмейстера, солистов. И – худрука, неутомимой и сильной, талантливой и «строптивой» в том, что есть ее вера и любовь к балету. Надежды Тимофеевой, настоящей кометы в искусстве Израиля.

Инна Шейхатович