Идиш - это музей, памятник, старые хорошие анекдоты, в которых печаль и усмешка вместе. Это местечки, старые книги, тихие переговоры израильских многодетных семей в автобусе (они ведь на идиш общаются, наши харедим, на старом теплом языке изгнанников).

Идиш - волшебный закат памяти, особый, нежный, сохранивший краски и голоса жизней, дорог, скитаний, обычаев. Его почти нет. Его почти опустили в воду забвения. И возрождение не предвидится. Но на афишах странного театра-романтика «Идишпиля» все еще появляютсяновые названия спектаклей, и люди помнят, и идут на свет этого застенчивого и деликатного заката. Заката с ноткой оптимизма. И смотрят. И добрую чистую музыку ностальгии слышат в театральном зале. И понимают: язык есть, и языка нет. И вот в театре ставят старую жизнь, спектакль «Сипурей кереш», или «Клач маасиет», или «Байки набекрень». Актеры играют того, кто зовется Юд Ламед Перец, писателя из еврейского далека, где было бедно, неравноправно, традиционно, душевно. Куда мы возвращаемся лишь с прозой Шалома Аша, Менделе Мойхер-Сфорима, Шолом-Алейхема. И - хотя немного жаль того мирка, все же хорошо, что его больше нет. Новеллы, которые стали основой, сюжетной линией нового спектакля театра «Идишпиль», с трудом вписываются в определение «комедия». От комедии тут только бадхен, милый и немного уставший, он пытается смешить, а глаза грустные. В роли бадхена, ведущего, связующего звена между театральными историями выступает Бодо, истинный народный артист, корифей театра на идиш. Он выходит - зал аплолирует. В Израиле так почти никогда любимцев не принимают. Бодо - принимают. Он появляется - и люди рады. Он тихо, неспешно ведет рассказ. О евреях, о еврейской жизни. Режиссер и автор инсценировки Айя Каплан искала свой мир, свой идиш, свою тему. Сценограф и художник по костюмам Иегудит Аарон выстроила такой красоты зрительный ряд, что хочется на него смотреть бесконечно. На домики, которые стоят на тележках, будто эти тележки с колесами вот-вот их увезут прочь. Вдаль. И нельзя вдоволь наглядеться на белые полотняные костюмы ( такие одежды евреи надевают на исходе Кипура? Я не ошибаюсь?).. Женщины на завалинке беседуют... отец семейства вернулся домой без заработка...бедность и улыбка, огромная жизнь, данная нам для радости -и слезы, туманящие глаза...

В потоке всех спектаклей сегодняшнего Израиля этот -стоит особняком. Интонацией, элегантностью подачи темы, нестандартным визуальным рядом. Он и фестивальный, сувенирный, поэтичный. И живой, будто время, скрипнув чехлами сидений в своем автомобиле, пошло вспять. И поучительный. Потому все, возникающее в искусстве, искусством обозначенное, мы сравниваем с собой, примеряем на себя. Так и эти «Байки»... Сравниваем со своими их беды, радости, улыбки, проблемы. Оптимизм.

В этом спектакле занят блестящий актерский состав. Такой слаженный, гармоничный, яркий, что на какое-то врем кажется: вот оно, идиш жив, жив театр на этом языке, мы еще повоюем! Обаяние основательного и колоритного Исраэля Трайстмана, женственная душевность и неотразимая харизма Трейси Абрамович, естественность и органичная пластика Ронит Ашери делают спектакль праздником. Йонатан Розен и Юваль Рапопорт - как аккорды¸ преданно и трепетно окружающие мелодию. Ирма Степанов покоряет искренностью, светом мгновенных перевоплощений. Достоверностью. Андрей Кашкер...здесь я опять вынуждена повторить фразу, которую повторяла в своих статьях об этом коллективе множество раз: замечательный, умный, тонкий Андрей Кашкер играет в этом хорошем спектакле одну из самых своих звездных ролей. А они у него - все самые, и все звездные.

Успеху этого грустно-радостного шоу содействует участие Дори Парнаса ( драматургия, музыка, художественное сопровождение работы). Как всегда, как устоялось, волшебство театра «Идишпиль» плотно, профессионально связано с личностью и мастерством художника по свету, патриота и практика этого мира идишской культуры Миши Чернявского. Без него все было бы иным. Хуже, бесцветнее.

«Рассказы доски», «Байки набекрень», анекдоты от старого еврейского мира - в театре «Идишпиль». Евреи, гости, сочувствующие! Смотрите, думайте, печальтесь. Мы - вот они, наша сцена жива!

Инна Шейхатович