Глава первая: Свет в кулуарах

Доктор математических наук Елена Лицын любит театр. И музыку. И оперу, разумеется. С оперы-то все и началось. Елена сидела во втором ряду в зале парижской оперы "Бастиль", смотрела и слушала "Богему" Пуччини. В антракте ощутила головную боль: смотреть на сцену и одновременно читать титры все же нелегко... Пришла мысль: а если бы можно было читать оперные, да и вообще любые тексты на каком-то удобном носителе, например, на мобильном телефоне... О Лене Лицын говорят, что у нее рождается по блестящей идее каждые пять минут. Идея с титрами в удобном для театрального зрителя виде очень быстро стала обретать плоть, базу, форму. Нашелся гений Хагай Пипко, написал программу. Создали компанию, которую назвали GalaPrompter. Елена Лицын стала ее президентом. Провели пробы. Аппликацию назвали GalaPro.

Лена рассказывает:

- Аппликация устанавливается на мобильном телефоне. Размер букв, уровень яркости, другие параметры зритель задает себе сам. В идеале мы готовы сделать перевод на 22 языка. Много проблем решено, много задач нам еще предстоит решить. Нам надо было, чтобы не мешали посторонний свет и звуки. Чтобы программа не была чрезмерно дорогой для театров, которые пожелают с нами сотрудничать. В сентябре мы начинаем работать с театрами на Бродвее. Это первый в мире опыт подобного синхронного перевода. Он открывает колоссальные возможности для мировой культуры, для взаимопонимания, для преодоления языковых барьеров.

Уникальная, неординарно мыслящая Елена Лицын полна оптимизма и уверенности. Театр может и должен принадлежать всем. Единому мировому театру - единого мирового зрителя! В Израильской опере уже попробовали дать переводы "Риголетто", "Набукко", "Любовного напитка", "Севильского цирюльника". В "Камерном" уже можно смотреть с переводами на английский и русский и другие языки "Сирано де Бержерака", "Волосы", "Вестсайдскую историю". Идут серьезные переговоры с театром "Гешер".

Вот так, дорогие театралы и сочувствующие! Очень скоро мы будем в любой стране смотреть любые спектакли на всех понятных нам языках. Мир станет добрее, уютнее, театральнее. К этому идет!

Глава вторая: В зале

Побеседовав в кулуарах о новой аппликации, мы пошли в зал "Камерного". Смотреть "Вестсайдскую историю". В Израиле любят мюзиклы. Как, собственно, и везде. Музыка превращает любой рассказ в особый сверкающий и праздничный мир. Когда о любви, надежде, доброте не только говорят, но и поют, действие обретает особый смысл и свет. В ритме музыки мысли выглядят наряднее. Зал почти поет (а в Израиле залы умеют петь - да еще как!), артисты сверкают, живой оркестр несется в небеса. И падает водопадом звуков в открытые души. Все с мюзиклами хорошо. Особенно, когда их хорошо, со вкусом ставят. А что такое - между тем - хорошо поставленный мюзикл? Это тот спектакль, в котором есть свежая, не истертая временем и разными клише режиссерская идея? Наличие ярких и динамичных актеров? Качественный вокал и нефальшиво звучащий оркестр? В идеале - все это вместе.

Цеди Царфати (его детище "Казаблан" давно и стабильно идет с явным кассовым успехом, народ идет на спектакль с восторгом - и с тем же восторгом выходит, хвалит, призывает на просмотр родных и знакомых) в этом виде спорта чемпион.

Его новая постановка - "Вестсайдская история" - уже объявлена неким Эверестом в биографии израильского мюзикла. В программках указано, что в спектакле заняты 45 артистов, певцов, музыкантов и танцоров. Видимо, руководство театра считает массовость показателем уровня и качества. Вроде как "много участников - зрелище будет грандиозным". Не уверена, что руководство в этом вопросе использует самый убедительный довод.

Леонард Бернстайн написал жесткую, несентиментальную музыку: здесь даже любовный дуэт кажется идеологической речевкой новых граждан страны эмигрантов. Версия истории любви американских Ромео и Джульетты (либретто Артура Лорентса, тексты песен Стивена Сондхайма) выглядит бездушной и даже переклички с классической версией притчи про веронских любовников не придают ей логику и тепло.

... Окраина, ищущая выхода своей энергии молодежь. Активность и игра гормонов выливаются в агрессию и жестокость. И, конечно, ненависть к чужакам, к другим, не своим толкает на злые дела. Мария (Меши Клайнштайн) и Тони (я видела в этой роли Эреза Регева) пытаются обрести равновесие и гармонию. Они чисты, милы, искренни¸ и тупые предрассудки их не беспокоят. Идиллию убивают ожесточенные, готовые резать и терзать, оскорблять и унижать. Люди готовы отнять жизнь у себе подобных просто так. Из-за нетерпимости к непохожим на них. Ничего не изменилось под этой старой луной. Любовь не может сделать мир добрее.

Ворчит добродушный Дод (всегда обаятельный Шломо Вышинский), играет глубокими и пьянящими глазами ( и таким же дивным телом) Рона Ли Шимон (она бесподобна в роли Аниты), шумят и раскованно бросаются репликами парни из двух атакующих и бездушных лагерей. Очень наивно и малохудожественно звучат переводы текстов на иврит (это не самая удачная работа Эли Биджауи). Главная пара немного излишне пафосна, декларативна и очень схематична.

Спектакль идет напористо и шумно. Танцуют все хорошо. Поют хуже. Режиссерские приемы узнаваемы и тривиальны. Песни находят в зале отклик. После трагичной сцены финала, когда Мария в алом платье застывает над телом убитого любимого, катарсиса не происходит. Или я просто не была сосредоточена. И, выйдя из театра на жаркую тель-авивскую улицу, думала уже о другом. О новой аппликации. О будущем театра. О потоке мюзиклов, которые часто оставляют равнодушными.

Что немного жаль...

Инна Шейхатович