Совместные ансамбли израильских  музыкантов и европейских  исполнителей. Разнообразие стилей и жанров, культур и эпох. Дора Шварцберг и Хорхе Боссо.

В программе Первого фестиваля камерной музыки Bridges в Тель-Авиве под эгидой театрa "Гешер" - декабрьского фестиваля, будет звучать музыка в исполнении выдающихся музыкантов. Среди них - художественного руководитель фестиваля скрипачка из Австрии Доры Шварцберг и аргентинский композитор и виолончелист Хорхе Боссо.

Хорхе Боссо родился в Буэнос-Айресе. Там же изучал в университете композицию у Роберта Каамана, продолжив позднее обучение в Швейцарии у известных виолончелистов Пауля Сазбо и Роберта Коэна. Начал сочинять музыку еще во время учебы. Наиболее яркими примерами его богатого и экспрессивного языка могут служить "Семь Писем к Семи Церквям", "Ностальгия..." и произведение, посвященное греческой поэтессе Сафо. Хорхе Боссо известен также как прекрасный аранжировщик, создавший ряд работ для Italian Radio Orchestra и Swiss Italian Orchestra from Lugano. Разносторонне одаренный музыкант, Боссо активно концертирует, постоянно принимая участие в фестивалях Италии, Франции, Швейцарии, Австрии.

Замечательная скрипачка Дора Шварцберг окончила Одесскую среднюю специальную школу им. Столярского и Московскую государственную консерваторию по классу профессора Ю.Янкелевича. Начала активную и разнообразную концертную деятельность, выступая в симфонических, сольных и камерных программах. Вскоре после отъезда из России в 1973 году выступала перед Казальсом и Исааком Стерном и получила приглашение на фестиваль Пабло Казальса, затем дебютировала с Израильским симфоническим оркестром под управлением Зубина Меты и начала регулярно выступать в концертных залах Европы, а также в Америке - с ансамблем солистов Нью-Йорского филармонического оркестра под руководством И.Менухина, национальным симфоническим оркестром под управлением М.Ростроповича. Последние годы постоянно живет в Вене, является профессором Венского института изобразительных искусств и музыки. Ведет активную концертную деятельность как солистка и участница ансамблей, в том числе принимает участие в концертах цикла "Марта Аргерих и друзья". В 1989 году возобновила концертные выступления в России. 

Вот выдержки из некоторых интервью с ней: 

Дора училась в знаменитой музыкальной школе Столярского в Одессе, где в свое время воспитывались Ойстрах, Мильштейн, Рихтер, Гилельс. Затем – Московская консерватория, класс одного из известнейших профессоров – Янкелевича. Первые публичные выступления, первые успехи. Из Москвы Дора приехала в Израиль, где в первый же день встретилась с Исааком Стерном.

- Я пришла со своими знакомыми на концерт, и он нас всех провел без билетов.

- Неплохо! Он знал вас?

- Знал раньше, но забыл это. А дело было так. В конце 50-х годов Стерн приехал в Одессу. Я тогда жила там, как это говорилось, у хозяйки. Но это была не просто хозяйка. Тетя Сима – очень важный человек в моей жизни. Зеленоглазая, рыжая, с грудным голосом. Так вот. Стерн остановился в лучшей гостинице города - “Красной”. Тетя Сима позвонила туда и, не застав Стерна, попросила телефонистку позвонить ей, когда он вернется. Мы сидим дома, раздается звонок, трубку снимает зять тети Симы, и вдруг эта трубка выпадает у него из рук, и он произносит: “Звонит Стерн...”

Тетя Сима, ничтоже сумняшеся, берет трубку и своим красивым голосом говорит: “Я вас слушаю!” Стерн объясняет, что он не очень понял, почему он звонит, на что тетя Сима парирует: “У меня есть девочка. Bы должны ее послушать”.

Как вы понимаете, он был лишен возможности отказать, и на другой день я пришла в Филармонию. Стерн репетировал со своим пианистом Александром Закиным. На рояле – супная тарелка, полная сигарных окурков, сам он – в таких толстых ботинках... Я говорю: “Вот, я – та девочка (мне было 11 лет), которую вы должны послушать”.

Он подходит к краю сцены (а она высокая) и поднимает меня на нее. Поиграла я ему, он пригласил потом на чашку чая.

После концерта в Израиле я подошла к нему, напомнила этот эпизод, и он сказал: “Приходи завтра – со скрипкой!” Я перед отъездом из России почти не занималась, но – куда деваться? Прослушав меня, он сказал своей жене: “Вера, надо что-то делать!” 

Я подумала, что судьба моя решена и что все будет в порядке. Однако, слова Стерна оказались лишь оценкой моих способностей и возможностей. Он не объяснил мне, что нужно для жизни, – дипломатичность и многое другое, – думая, что я это и так знаю... 

Стерн для меня – великий скрипач, и я считаю себя его последовательницей. С другой стороны, он для меня, как папа, со всеми вытекающими последствиями. Я жила у него дома в Америке. Он меня очень любил, и ему нравилось, как я играю, но он часто ругал меня за мою неразумность.

- Он занимался с вами? 

- Стерн ни с кем не занимается регулярно, но он давал мне уроки. Это было всегда непросто. Стерн – колоссальная фигура, заполненная сутью, и он знал, какой будет результат, если делать, как говорил он. Я же заполнена своей сутью, и у меня есть, конечно, свои представления о музыке.

- Вы играли на его скрипке?

- Да, когда мне понадобилась скрипка для концерта в Америке, он предложил мне выбрать инструмент из своей коллекции.

(На  концерте в театре "Гешер" 17 декабря, в пятницу, приветствовать Дору Шварцберг будет дирижер Давид Стерн, сын Исаака Стерна).

- Чтобы хорошо изъясняться, надо владеть языком, чтобы играть на инструменте, необходима техническая подготовка. Ко мне приходят, умея играть на скрипке, и речь идет не о том, как выразить, а о том, что выразить. Я пытаюсь научить правильно чувствовать. Если не чувствуешь хорошо, что должен сделать, это – очень трудно. Если есть любовь, можно не говорить, и так все понятно, Если любви нет, а нужно ее изобразить, то никогда не попадешь в точку. Делать что-то хорошо можно только с чистой душой и, мне кажется, что легче быть хорошим, чем плохим. Это мой практический подход к жизни.

 - Вы помогаете ученикам встать на ноги, многие долгое время живут у вас дома, на такое способен далеко не каждый профессор.

- Да, жило много семей, и дети приезжали, конечно, не одни, а с мамой, с папой, с собачкой... Всякое бывало. Почему-то чем талантливее ребенок, тем беднее семья..

Я, наверное, в свое время начиталась Горького и впитала философию – "если от многого отнять немножко, то это – не кража, а просто дележка." Если у тебя есть несколько метров лишней жилой площади, возникает чувство вины и потребность с кем-нибудь этим поделиться.

Слава Богу, что к нам приезжают люди, и, слава Богу, что им можно помочь. Но я не знаю, правильно ли это. Может быть, нужно пройти через все то, через что прошла я в эмиграции. Может быть, и нелегкое детство – тоже хорошо. Меня, например, родители маленькой недоцеловали, но, возможно, и это было неплохо для дальнейшего, как детские прививки. Все неоднозначно. Те, кому я помогаю, сразу попадают в хорошие условия и думают, что так бывает всегда, что, однако, не соответствует действительности. 

Мои ученики приносят мне много радости, мы часто музицируем вместе, даже записываем пластинки.

- Мне хотелось спросить вас о концертах и о связанных с ними воспоминаниях.

- Каждый концерт – событие. Впечатлений, конечно, достаточно. Я впитываю от разных людей разное. Невозможно получить все от одного человека. Если есть достаточно душевных сил, можно любить многих людей и многое отдавать им, не думая о возврате. Никогда не забуду концерт в Америке, когда дирижировал Ростропович. Я получила две репетиции, что бывает крайне редко. Обычно одна репетиция – и вперед! Ростропович послушал меня “под рояль” и сказал: “Не волнуйся, старуха, обслужу по первому разряду!”. И вообще инструменталисты, которые дирижируют, – очень добрые. Как, например, Менухин, с которым я тоже играла. Незабываемым был для меня концерт с моим учителем по камерному классу – виолончелистом Валентином Берлинским.

Близка мне Марта Аргерих - сногсшибательная женщина, пианистка и музыкант. Как-то нас познакомили, и однажды после ее концерта я подошла и попросила подписать программку, “Я хочу, чтобы ты была моей сестрой!” – написала она. Эта программка - одна из моих самых ценных реликвий. Когда мы играем вместе – это просто блаженство, подарок.

Каждый концерт  – это событие.

Восхищаюсь на сцене и обожаю у себя дома Паату Бурчуладзе. Несколько раз жил у нас Миша Жванецкий со своей командой, и это всегда было незабываемо.

Мы дружим с поэтом Игорем Губерманом. Когда он был у нас со своей женой Таточкой, я, ложась спать, мечтала о том, что утром выйду на кухню, а он там сидит. И уже никуда не хотелось идти – Гарик для меня – просто какой-то Моцарт. Его стихи – как капля воды, в которой есть всё. 

- Дора, говорят, что вы родились за кулисами. Как понимать эту фразу?

- Буквально! Я, естественно, этого не помню, но мне говорили, что мама родила меня прямо на репетиции. Я - потомственный музыкант. Моя мама - виолончелистка, бабушка - скрипачка, папа – скрипач, y него было 12 братьев и сестер, и все музыканты. A дедушка - капитан корабля!

- На каких скрипках вам довелось играть?

- Все, пожалуй, и не упомнишь. Моей первой скрипкой была изумительная крошечная четвертушечка знаменитого немецкого мастера Штайнера. Готовясь к своему первому концерту, я очень "удачно" помыла ее спиртом и благополучно сняла весь лак. Потом моей основной скрипкой стал итальянский инструмент, принадлежавший одной из папиных сестер - скрипачке. У той скрипки была занимательная история - когда моя тетя играла на ней в оперном оркестре, на нее (и на скрипку тоже) в яму упал танцор. Но инструмент играл хорошо. Следующую скрипку (Рокко) мне дал мой профессор Юрий Исаевич Янкелевич. Скрипку Гваданини мне давал Исаак Стерн и я играла на ней 14 лет. А вот на скрипке Страдивари я играла без большого удовольствия. Сейчас я играю на скрипке, которая была сделана в Милане в 18 веке. Это изумительный инструмент мастера Ландольфи. Одним из ее главных достоинств является то, что она МОЯ! Вот, наверное, и все инструменты, на которых мне приходилось играть, хотя, по дороге, конечно, было что-то еще.

- Когда и как сложился ваш дуэт с Хорхе Босо и какую музыку вы играете?

- Мы с Хорхе играем уже 10 лет. Сначала один наш общий знакомый предложил Хорхе написать танго, а мне - исполнить эту музыку. Он написал, я сыграла. Мы даже не были знакомы. А потом все же встретились и стали играть вместе.

Некоторое время назад Хорхе делал большой проект, посвященный Шостаковичу - "Мосты". Там были и женский хор, и инструментальный ансамбль, и огромное количество ударных инструментов. Во время подготовки этой программы Хорхе искал слова для русского хора, и я ему (немного) помогала. Но большую часть текстов он находил сам - невероятные тексты Ломоносова, Державина, Хлебникова, Крылова, о которых я даже никогда не слышала. Он читал их по-итальянски и по-английски и каким-то образом совмещал с музыкой. Для меня до сих пор остается загадкой то, как можно было найти стихи к уже существующей музыке, да еще и на чужом языке.

- Вспомните, пожалуйста, самое экзотичное место, где вам приходилось играть?

- Я играла в конюшне! Дважды. В первый раз это случилось очень давно, когда я еще жила в России и ездила по стране с гастролями - светлейшее было время! Я играла в каком-то клубе, когда в окне появилась голова лошади. Она стояла очень долго и слушала. А 10 лет назад возле Гамбурга проходил фестиваль, организаторы которого сделали концертные залы в... конюшнях. Поставили скамейки, посадили людей. Я конечно, сразу же оттуда сбежала к лошадям и стала играть им на скрипке. 

Пятница, 16 декабря, 20-30, театр "Гешер", клуб "71 стул"

В программе: произведения Моцарта, Александра Мuлленбаха, Гайдна, Сарасате, Брамса.

Исполняют: Дора Шварцберг (Австрия) - скрипка, Илья Коновалов – скрипка (Израиль), Нора Романофф (Австрия) – альт, Александр Синельников (Израиль) – виолончель, Александр Мuлленбах (Люксембург) – ф-но, Юлия Гурвич – (Израиль) ф-но, Александр Гурфинкель – ( Израиль) кларнет, Хорхе Боссо (Аргентина) – виолончель.

В программе  также принимают участие юные ученики Доры Шварцберг из Канады, Норвегии и Израиля. 

Суббота, 17 декабря, 20-30, театр "Гешер", клуб "71 стул"

В программе: произведения Блоха, Хорхе Боссо, Шумана, Дебюсси, Ахрона, Шостаковича.

Исполняют: Дора Шварцберг (Австрия) - скрипка, Нора Романофф (Австрия) – альт, Александр Мулленбах (Люксембург) – ф-но, Юлия Гурвич – (Израиль) ф-но, Хорхе Боссо (Аргентина) – виолончель.

В программе  также принимают участие юные ученики Доры Шварцберг из Канады, Норвегии и Израиля.

Начало концертов в театре "Гешер" – в 20.30 за исключением концерта в четверг 15 декабря, который начнется в 19.30. "Крейцерова соната" Бетховена в исполнении Ильи Коновалова и Юлии Гурвич прозвучит перед моно-спектаклем Моше Ивги "Крейцерова соната".

 

Программа фестиваля и заказ билетов - http://afisha.zahav.ru/Performances/573/festival_mosty