«Когда ты придешь спать со мной»... Так назвали свою ансамблевую игру в жизнь и театр молодые актеры беэр-шевского «Фринджа». «Фриндж» - это нерепертуарный и непременно молодой театр. Задор и поиск. Свобода и горение. «Фриндж» - чистое пламя творчества. Альтруистичного и обреченного. В семьдесят лет человеку с «Фринджем», пожалуй, скучно и непонятно. Возможно, человек уже переродится. Остынет душой. Жизнь пообстругает несимметрию. Задушит крик о воле и протесте. Иначе не бывает - в противном случае такой театр многократно взорвал бы мир. Хотя - семьдесят лет нынче уже не старость. А пока шестеро смелых мчатся по рыжему песку. Песок летит из-под их босых ступней. Трое юношей. Три девушки. Все в одинаковых белых хитонах-платьях. Будто пол каждого из этой компании еще не определен. Они - вместе. В хоре. Голоса взлетают в слепящие пятна софитов. Эти солисты-статисты еще живут на просторах добиблейского опыта творения. Они - сверхсовременные и вчерашние. Между опытом и фантазией. Между стихами и горячкой быта.

Обрывки непоставленной пьесы - лихорадка самовыражения. Стихи - монолог трагичного поэта Йоны Волох.

Про Йону Волох в фойе, перед спектаклем показывают документальный фильм. Печальный и очень трогательный. Здесь и ее одиночество и страх смерти. И вызов. И слова про любовь и свободу. И дорога. И мрак. Все смотрят стоя - будто в почетном карауле. А в спектакле сначала шестеро бегут с оленьими рогатыми масками. Это маски оленихи. Лани. Песня ведет среди теней и вспышек света. К намеку на сюжет.

Но сюжета нет - есть воспоминания детства (здесь все говорят на своих «домашних» языках - грузинском и английском, русском...). Жестокий мир детей, где нет правых и виноватых - и виноваты все. Где выжить значит обидеть и высмеять. И трудные новеллы юности тоже здесь. Парень тянется к парню. Девушка отталкивает чужую руку в автобусе - ей неприятно, когда ее щупают, мнут, как безжизненную ткань в темном салоне на маршруте Тель-Авив-Беэр-Шева. Парень не слышит подругу. И близость выглядит непристойной. Вывихнутой. Стыдно вести такую беседу. Стыдно, когда обнажены тела - и застегнуты на все пуговицы души.

Эти молодые борцы не стесняются говорить залу о сокровенных вещах. Не боятся рассказывать и петь о сексе. Они еще не мастера- но задатки толковых подмастерьев явно есть. Пение тоже еще не самая сильная их сторона - но зато каков энергетический запал!

Стихи жгут и раздражают. Ворожат и будят мысль. Здесь все как на войне: нападение и защита. Минные поля и отдых после схватки. Взрывы и шепот. Режиссер Шломо Пласнер бьет по глазам зрителя - и по привычным обывательским меркам. Он и его актеры уверены, что нельзя поддаваться чужой воле. Сдаваться в плен чужим желаниям и просьбам. Даже если эти желания высказывают отец или мать. И еще они, эти дети «Фринджа» знают, что каждому надо жить за себя и по своим меркам. Что надо доверять себе и своим ощущениям. И - не бояться.

Йона Волох словно взирает на детей с высоты своего небесного трона. И - одобряет их.

Вечер и огни Беэр-Шевы, сонной и тихой, затаившей какой-то свой секрет, хорошо обрамляют нестандартный коллективный портрет молодой души. Молодой лексикон. Томление духа и сердца.

Пески южного города светятся под звездной иллюминацией.

«Когда ты придешь спать со мной» - спектакль-исповедь. С этим материалом надо обходиться бережно. И - посылать ему ответные флюиды.

Инна Шейхатович