Kenneth Cole New York соединяет в себе деловой стиль Wall Street и свободный дух Манхеттена. Классические костюмы легко сочетаются с неформальными джемперами и клетчатыми рубашками, актуальные брюки выступают в дуэте с офисными пиджаками, а строгие брюки с грубыми ботинками. Стиль, созданный дизайнером Кеннетом Коулом, пронизан свободой, творчеством и независимостью, которые и составляют дух большого города.

О Нью-Йорке

Я не очень люблю большие города. А Нью-Йорк жутко понравился, сразу. Он живой, теплый, в нем есть особенный дух. Обычно в больших городах люди несутся и не обращают внимания на то, что вокруг них. Нью-Йорк не такой, он полон отзывчивых людей. Стоит к ним обратиться - сразу же помогают, подсказывают.

О публике

Публика в Америке в чем-то похожа на израильскую: с одной стороны, отзывчивая, немного наивная. С другой стороны, много чего повидавшая и немного отстраненная. В России, в Германии совсем не так. Там зрители подключены к тебе. Немецкая публика, например, даже в комедийных сценах может просто молчать. Но при этом ты чувствуешь, как они очень внимательны, они думают, какая тонкая струна связывает тебя с ними. Зато в конце они хлопают изо всех сил, стучат ногами. Но есть, конечно, особый род зрителей - театралы. Это совсем другая история.

О Голливуде

Да, интересно было поработать в Голливуде. Я даже знаю у кого я бы хотел сниматься - у Чарли Кауфмана. Он сначала сценарист был бешеный, а потом стал снимать фильмы: например, «Нью-Йорк, Нью-Йорк». А другой его фильм большинству не понравился, я от него просто сошел с ума. Называется «Я подумываю со всем этим покончить», и актеры там играют невероятно, совершенно не по-голливудски. Столько в этом фильме интересных мыслей, такое актерское существование… Я даже думал взять, да и написать ему, что я хочу у него сниматься. Может, и напишу.

Однажды я уже писал режиссеру Ларсу фон Триеру. Это было после фильма «Танцующая в темноте». Дело в том, что я изучаю каббалу, и в этом фильме были такие фрагменты гениальные, где складывалось ощущение, что они связаны с каббалой. И я написал ему что-то вроде: я в восторге от ваших фильмов, изучаю каббалу и то, что вы делаете, очень похоже на то, то я изучаю, и так далее. Представился: учился в Москве, играю в театре Гешер в Израиле. Не знаю, правда, дошло ли до него это письмо, я послал его обычной почтой, в те времена по интернету мы не писали.

О свободе

Свобода для меня - свобода от самого себя. Не быть так сильно зависимым от своих желаний, чтобы не было так важно добиться, достичь, купить, съесть, поиметь. Иногда вижу, что я в тисках вещей, которые я должен для себя сделать, до мелочей. А с возрастом появляется много тупых привычек - причем, если не сделаю это привычное, чувствую себя не в порядке.

На сцене я свободнее. Когда играю роль - это не я. И у меня там есть возможность, когда я достигаю достаточного уровня свободы в персонаже, разбить построенную актерскую ситуацию и сделать какой-то кульбит. Сломать, «испортить» самому себе привычное - и что-то в этом делать. Это высекает интересную энергию. И создает эксперимент, который хорошие актеры любят. Театр - это вообще эксперимент. В нем можно идти на ходы, провоцирующие новые ощущения - которых в жизни у нас не бывает. Сам спектакль и есть нечто, что толкает нас на открытия.