Можно назвать городничего мэром, самозванца Хлестакова Нимродом, взятки борзыми щенками перевести в разряд премий за что-то такое - важное, но суть - неизменна. Деньги на проекты превращаются в трехэтажные особняки, липовые сделки прорастают в документах необъятными баобабами. Чиновника при исполнении можно купить. Вопрос только в цене…

В иерусалимском «Хане» играют грандиозное, острое, актуальное театральное расследование. На тему коррупции, глупости и жадности сильных мира сего. Пьеса Илана Хацора, на которую автора вдохновил гоголевский «Ревизор». Режиссер Илан Ронен.

Наш вариант, вариация на тему Николая Гоголя называется «Государственный контролер». В захолустный город приезжает некто - авантюрист, лентяй, темная личность, вовсе не официальное лицо, так, сибарит и жулик. А местные вороватые начальники принимают его за ревизора. И от страха, желая отвести от себя беды и наказания, в порыве подхалимажа отдают все, нажитое «непосильным трудом», то, что годами копили на благо себя и своих семей…

«Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» - говорит в финале городской голова, царек маленького южного города, залу. И в голосе, в интонации изумительного актера, победного Эреза Шафрира, слышны боль, презрение, сарказм. Он чуть не плачет, он знает, что зрители немного поговорят, повозмущаются, но выйдут из зала, займутся своими делами - и все останется по-прежнему. Гонки на верблюдах, фальшивые акции в ознаменование какого-то фальшивого события, липовые земельные сделки, никому не нужные громкие - и очень дорогостоящие! - мероприятия.

Мэр и его свита очень узнаваемы, они будто влетели сюда, на сцену, с какого-то совещания в муниципалитете. Ответственный за образование и воспитание, у которого нет признаков морали…

Юридическая советница, которая обходит закон с легкостью феи, творящей чудеса. Держатель папки муниципальной по вопросам религии - бессовестный лгун и обманщик. Он не терпит, когда при нем женщина поет, потому что не положено женщине петь! - но свою выгоду ставит превыше всего и всех. Кипа на голове этого баснословного мошенника только подчеркивает его карикатурность и лицемерие…

Илан Ронен, режиссер, у которого в нашем театральном пейзаже, безусловно, есть свое собственное, никем, кроме него, не занятое место, обращается к теме ревизора-самозванца в третий раз. И с каждым спектаклем решение все метафоричнее, все глубже, все злее. В иерусалимском «Хане» концептуально-визуально режиссуру укрупняет, подчеркивает сценография и костюмы, над которыми работала художница Светлана Брегер. Вся «мыльная опера» мэра, которого необходимо звать «папой», все его «достижения» и «вершины» запечатлены на ярких полотнищах. В дни праздничных шествий и официальных торжеств запечатлены мэр с шейхом, мэр с супругой - и все масштабно, в цвете. Приукрашено, преувеличено…

Одно движение - и полотнища сдуваются, исчезают. Как исчезает при свете солнца тень. Как тает днем ночной мираж… Оформление очень лаконичное, функциональное. Двухъярусная кровать в захудалой гостинице, куда Нимрод со своим спутником-прощелыгой попадают в поисках хоть какого-то жилья. Чтобы забиться в уголок, переждать-продумать жизненные неудачи и провальные похождения. Столы в кабинетах. Роскошный диван в доме мэра. Больше ничего. Уюта и тепла нет нигде. И над этими лапидарно-формальными пристанищами веют, как знамена, баснословные денежные суммы. Светлана Брегер - философ и воительница. Она любит и знает театр. И умеет помочь ему прозвучать, осуществиться…

Дамы из семейства мэра, мамаша и дочка¸ желают получить славу, успех. И на все ради этого готовы. Смешные, глуповато-абсурдные охранники (эта парочка современно и узнаваемо трансформировалась из Бобчинского и Добчинского) просят ревизора упомянуть о них при случае, чтобы в разных городах и весях о них услышали. Их, глуповатых и бесполезных, карикатурных и бессовестных, тоже прельщает минута славы; она им кажется очень желанной, в ней, в минуте славы - суть. Вскормленные телеканалами и таблоидами, они верят, что тот, о ком пишут, и есть герой. К этой славе надо стремиться. Ее жаждать. Совесть, долг, преданность делу - это не находит места на страницах газет, это немодно…Об этом не пишут и не говорят.

«Хан» показывает публике спектакль-разоблачение. Спектакль-суд. Многие в зале (я смотрела спектакль в тель-авивском «Бейт-Ционей Америка») кивали на протяжении всего действия. И нам всем знакомы эти типажи, эти рожи, эти грабители своего народа.

Спектакль динамичный, смешной, горький. Изобретательная режиссура раскрывает, подчеркивает текст, как наряд подчеркивает характер человека.
Скажу об актерах. «Хан» - некий уникальный организм. Он живет и дышит, как семья. Его главное достижение - единство актерского стиля при очень органичных, предельно индивидуальных достижениях отдельных мастеров. Они все вместе - и каждый сияет сольно.

В «Государственном контролере» партия каждого участника сильна и оригинальна. Виталий Фридланд - Нимрод, «ревизор». Он и задает ритм. Нимрод - кормчий театральной экспедиции к проблеме ревизии. Квинтэссенция афериста. .Он элегантно-циничен, ядовито-обаятелен. У него нет принципов - и это его главный принцип. Изворотливый, находчивый, беспощадный в вопросах обеспечения личного благополучия, этот манипулятор умеет попасть в тон, завоевать доверие. По сути, Нимрод так же страшен и опасен, как все эти мэры, советники, депутаты. Но легкость, фантастическая шлифовка игры, обаяние делают его на короткое время этаким героем, Робином Гудом.

В спектакле Илана Ронена много юмора¸ блеска, жизни, он развлекает и развенчивает, и, разумеется, каким-то очень тоненьким лучиком, невесомым, фантастическим, - дарит надежду. Хотя - как я говорила в самом начале этих заметок - коррупция бессмертна…