Зал, нарядный и горделивый, благопристойный и не слишком посвященный (как всегда в день премьеры) ждал встречи с гениальной оперой Руджеро Леонкавалло. Ждал явления комедиантов, этих простых, загадочных, вечно мимикрирующих людей, умеющих преображаться до неузнаваемости. О них и рассказывает итальянская опера, сюжет которой построен на реальных событиях. Композитор был в том месте и в то время, когда случилась эта история. Он одел ее героев, - очень обычных, несчастных, маленьких, - в шелк и парчу своей музыки. Выстроил красочные мизансцены, вдохновенно распылил по миру фосфоресцирующую ткань своих мелодий. История - почти анекдот, трагическая сплетня, из тех, что глава семейства, замирая от непристойности и жгучего любопытства, рассказывает за столом.

Жили-были бродячие артисты, Канио и Недда. Он - не самый удачливый, не очень красивый, уже немолодой. Главная его ценность и единственное счастье - она. Она - прелестная, кокетливая, мечтающая о другой, неведомой жизни. Довольно банальная, ветреная. В истории присутствуют еще двое влюбленных мужчин: Тонио и Сильвио. И для них тоже эта провинциальная Афродита горит звездой, олицетворяет мечты и саму любовь. Тонио - актер. Сильвио - единственный из героев, кого сцена не заколдовала.

Недда изменяет мужу с Сильвио, мечтает с ним сбежать (ах, эта вечная святая маниловщина девочек-дурочек: куда бежать, нет другого глобуса, всюду война и правители с мякинными головами)…

Недда поет страстную балладу. Канио, который понимает свое положение, и со страхом и болью ощущает ветер перемен в своей жизни и жизни балаганчика, поет о том, что разбита любовь. Люди вокруг сплетничают, кривляются, пляшут и проживают свои роли.

В финале муж убивает жену и ее любовника. Большой балаган, внутри себя содержащий несколько маленьких, звучит дивной музыкой...

Израильская мега-звезда¸ режиссер, хореограф, дизайнер, известная выдумщица и фантазерка Инбаль Пинто придумала своих «Паяцев», и мы их увидели сразу после пролога со словами поддержки Украине, которая переживает трагичнейший период своей истории.

Инбаль Пинто превращает каждый фрагмент бытования на сценических подмостках, каждое мгновение действия в отдельный спектакль. Ее идей хватило бы на множество проектов. Акробаты, балет, придумки вроде хлопушки, которая выстреливает клоуном, куриные окорочка, которые оживают и смешно суетятся, одушевленные кубики… Костюмы и сценография, созданные ею, поражают; она словно боится не успеть, не осуществить. Насыщенность фантазии режиссерши зашкаливает, концентрация избыточна - может, всего этого богатства даже многовато, для меня - точно слишком много, потому что музыка отходит на второй план.

Жители этого сказочного городка - этакие говоруны-жевуны, они же зрители. Они же еще и сами куколки-комедианты. Возможно, меня именно это и озадачило, не тронуло, не убедило - дважды во время просмотра новой работы Израильской оперы. Если нет перехода от человека, личности, пусть грешной, слабой, жестокой, к статусу куклы, героя кукольной комедии, а есть только кукла - с самого начала и до финального вскрика, - то нет и сострадания.

«Жемчужная шутка Ватто», мелодрама в париках и облачке пудры, конфликт Арлекино и Коломбины, картинки на фарфоре в декорациях роскошного дома аристократов - почти все тут есть, но только не живая драма живых людей. Красивые сценки в балаганчике и неживые, условные фигуранты истории - еще не повод для катарсиса.

В опере Леонкавалло все начинается с пролога. Тут и звучат знаменитые слова о том, «и актер - человек». Напоминает это - немного, чуть-чуть!- монолог Шейлока из ставшей нарицательной драмы Шекспира о том, что еврей - тоже человек. Тогда, в дни Леонкавалло, этот постулат, такой простой и естественный, казался открытием. Маленький человек вышел на оперную сцену, вышел из молчания на свет софитов.

В нашем спектакле, таком изысканно- отвлеченном, фантазийно- модерновом, в этих улочках, будто для инсценировки романа-фэнтези возведенных, в окнах-бойницах, в танцах-дивертисментах - простого человека нет. В простоте здесь не сказано ни слова.

Хорошо, добротно и красочно звучит хор (хормейстер Асаф Бенраф). И артисты хора увлеченно и убедительно играют роль кукольного народца. Оркестр, этот уникальный, изумляющий инструмент, который имеет свойство звучать по-разному, строиться по-разному в руках разных дирижеров, разных музыкальных Гауди и Корбюзье. Достижения оркестра напрямую связаны со многими условиями: уровнем дирижера, его харизмой и умением себя выразить в звучании всех групп оркестра, количеством репетиций, владением данным музыкальным стилем, пониманием его… Даниэле Каллегари, на мой субъективный взгляд и слух, особого результата с симфоническим оркестром Ришон ле-Циона не добивается. Оркестр звучит сухо, патетично, однообразно, в разрез с тем, что происходит на сцене. Этот коллектив, мною любимый, наделенный умением расти и ошеломлять, перерождаться, трактовать некоторые произведения так, как в нашей стране ни один другой не трактует, странно гаснет с маэстро Каллегари. Хотя - чтобы это осознать и зафиксировать - мне пришлось послушать его в этой опере не один раз…

Солисты не слишком впечатлили; оно и понятно: опера так любима и популярна, ее исполняли такие мастера, что поразить меломана-любителя очень сложно. Недды (от Терезы Стратос - хрупкой, амбициозной, почти ведьмы, до Ларисы Тетуевой - обреченной, сгоревшей в аду и пламени любви) нами мыслятся в таком ореоле совершенства, что в эту обитель идеала трудно прорваться. Алиса Чо обладает сильным голосом обычного¸ не особо красивого тембра; голос качается, артистизм на средней отметке.

Итальянец Сэмюэль Симончини в роли Канио поет и играет на каком-то раз и навсегда устроенном, накопленном базисном инструментарии. Йонуц Паску в роли Тонио убедил гораздо больше, чем когда изображал Онегина. Он просто, без кокетства и ужимок, спел и прожил жизнь персонажа, тепло и человечно пропел судьбу, в которой любовь стала Голгофой…

Жюльен Ван Меллаертас из Новой Зеландии - не кукла, не Арлекино, он молодой, из плоти и крови крестьянин, он из другого стана. И поет вполне музыкально. Хотя ему в этом хороводе игрушек места нет…

Инбель Пинто - грандиозна. Она не раз доказывала свою самобытность и дерзкую остроту мысли. Жаль - Леонкавалло ей не совсем открылся. Но, посмотрев ее «Гостиную», - одну из последних лиричных и мощных работ, - уверенно говорю: Инбаль может и сможет все.

Балаганчик милых трагичных комедиантов закрылся. Но спектакли идут, даже 8 марта любовник старый и красивый убьет свою Недду. Свою душу. Любите оперу - смерти на сцене не дадут сфокусироваться на бедах реальных, не кукольных.