Новая театральная работа интересного, ни на кого не похожего по художественному почерку режиссера основана на пьесе Теннесси Уильямса «Стеклянный зверинец».
Мы вошли в зал, что на улице Тель Гиборим в Тель-Авиве, в странном здании, с переходами, балюстрадами, наглухо закрытыми стальными дверями складов. Зал называется «Театрон-ханут».
По сути, мы вошли в дом Аманды, соломенной вдовы с двумя взрослыми детьми. Дом похож на сияющий кристалл; это даже не дом, а пространство для существования двух стихий - мечты и грубой реальности. Тут два этих полюса и сойдутся. И мечта разлетится на мелкие осколки.
Все участники истории живут и в мечте, и в суровом, холодном, лишенном романтики, приятных сюрпризов и тепла мире. Аманда, глубоко верующая, экзальтированная, произносит патетические глупости, питается и питает детей полувымыслами-полуправдами о грандиозной прежней жизни, о былых поклонниках, об ускользнувшем богатстве, о том, что несчастной дочери-калеке улыбнется удача. Режиссер удалил акценты, связанные с тем, что Аманда южанка, и в ее психологии есть особый мотив рабовладелицы, хозяйки… В этой роли предстает Маша Мушкатина. Она тотально и оглушительно театральна. Гибкая, музыкальная, танцующая на грани нервного срыва. Острая, как сухой скрипичный пассаж. Жалкая и гордая. Сломленная, приговоренная…
Том - Владик Пейсахович. Теннесси Уильямс в этой пьесе высказал свои сожаления, покаялся в грехах (он написал словами роли Тома свой автопортрет). Том убегает в кино, прикладывается к фляге, мечтает, чтобы его жизнь наполнилась событиями, приключениями, пришли успех и деньги. Если бы он остался в доме, то никакая удача к нему бы не пришла. И он уходит. Тем самым приговорив мать и сестру к трагедии.
Автор, режиссер и актер не оправдывают его, да Том и не нуждается в оправдании. Он ушел, чтобы разбить паутину, сплетенную из химерических кристаллов и лучей безжизненной мечты. Иначе он не мог поступить. Иначе и он бы погиб…
Его сестра Лора, хромая, застенчивая, одинокая. Ее играет Елена Кохоновер. Она отогревается у стеклышек своей хрупкой коллекции, и только там, в холодном неживом мерцании, обретает призрачное равновесие, ускользающее тепло.
Корка хлеба, хлеб насущный, о котором говорит Аманда, который так трудно получить, на борьбу за который уходит вся жизнь - это реальность. Одиночество - реальность. Не сложившиеся личные судьбы, болезни и физические изъяны, - все это приметы реальности. И изменить ее персонажам пьесы не дано, несмотря на стоны-проповеди психологов о том, что все в человеческих руках, надо только захотеть по-настоящему...
Читайте также
Трагичны попытки Аманды найти хорошего, непьющего, стабильно зарабатывающего жениха для дочери. Трагичны изломанные монологи и пляски Аманды. Печальна сцена, в которой Лора беседует с коллегой брата, единственным визитером, вошедшим в дом. Беззащитно, доверительно, очень трогательно актриса проводит сцену. Синие лучи, таинственные, безжизненные, окружают сюжет. Рыдание сольной скрипичной партиты вгрызается в мозг, в текст. Потом нагрянет танго Пьяццоллы - и напряжение чуть спадет, чтобы финальной горькой нотой безнадежности завершить наш визит в грустный дом.
Аманда заболеет неизлечимой болезнью. Лора покончит с собой. Том вырвется; он вырвался - но голгофа мук совести осталась с ним навсегда…
Дом как метафора, как знак судьбы, отмеченной поражением всех фигурантов, очень важен в спектакле. Дом без света. Дом, который рассмотрел режиссер Миша Кайт.
Вы можете на все эти рассуждения ответить так: нельзя падать духом, надо бороться и верить. Да, согласна. А когда нет сил ни на то, ни на другое? Стена не всегда поддается, ключи не всегда находятся. Может, сила и мудрость человека иногда заключаются в умении понять и принять этот факт…
В ночи, которая нас приняла после спектакля, было почти морозно. Над городом шли тяжелые облака, как в старом фильме Энтони Харви «Стеклянный зверинец». Как в мыслях тех, кто дает себе труд мыслить. Без клише и границ.