Есть спектакли, в которых острота и зрительский интерес складываются из необычности ситуации и закрученного сюжета. Из новаций и трюков. Из предельной новизны текста и режиссуры. Или - из рьяного поиска этой новизны. "Сцены из супружеской жизни" - спектакль об остроте и сенсационности того, что нам всем знакомо. Что ранит неизменно, что сносит крышу и ведет в пучины депрессии. От чего никому не удается сбежать, спрятаться, освободиться. В театре "Гешер" абсолютный чемпион по освоению несоединимых стилей и интонаций, динамичный и современный Гилад Кимхи поставил сценическую версию одного брака - и символичную метафору многих и многих людских союзов. Великий и баснословно свободный от любых клише швед Ингмар Бергман был многократно женат. Его любови и браки перетекали дру в друга, как перетекают друг в друга темы в симфонии. Быстрые, медленные, бурные, затаенные. Он перелистывал сцены жизни, как перебирал песок на берегу моря, там, где построил себе главное, самое надежное и потаенное пристанище. Фильмы и тексты вновь и вновь исследовали одиночество человека: от первых детских надежд и разочарований до фатальной и покрытой мраком пустоты финала... Пересматривая сегодня бергмановские ленты, понимаешь, как мало касается искусства, да и души человека эта жестокая гидра - прогресс...

Театр Бергмана, да и тот его отголосок, который родился в "Гешере", гораздо локальнее фильмов гениального и абсолютно неповторимого шведского гения. "Сцены из супружеской жизни" - соната для двух солистов. Для очень ярких и своеобычных актеров. Для Эфрат Бен-Цур и Итая Тирана. Актеров, наделенных в равной мере и интеллектом, и чувством. Их рельефность и оригинальность заставляют зал почти два часа не дышать, с замиранием сердца ловить каждое слово. Проживать с солистами каждую паузу. И совершенно замечательно, что эта соната, этот театр-диалог, театр- взрыв, напряженный, захватывающий, грубоватый местами¸ пронзительный, как свист пущенной из лука стрела, возник на сцене "Гешера". В обычных, нарочито бытовых, ничем не примечательных декорациях (Эран Ацмон заставил их кружиться - кухня, спальня, кабинет в университете, тренажерный зал, все это вехи, ступеньки, кирпичики жизни, карусель, на которой кружатся он и она, долго, трудно, монотонно, до головокружения...) идет поток сцен. Люди встретились, построили семью, родили детей - и все стало похоже на работающий механизм. Обеды с мамой (от них уже просто тошнит), праздники и будни¸ от которых ломит в висках... Механизм заведен. От его диктата некуда деться. Он и Она в одной лодке. И тут - бах!- муж встречает другую. И механизм разладился. Что-то пошло не так. И разговоры стали иными. И все наперекосяк. Не лучше - кромешнее. Но живее. И ритуалы побоку. Но привычка, эта извечная замена счастию, держит, тянет, колет в сердце. И Она, устав от одиночества, к которому трудно привыкнуть, от свободы, которую некуда употребить, потерянно и обреченно роняет бывшему мужу: "Останься на ночь...". Странно, ведь все эти вехи давным-давно растиражированы. Это было, у всех, у многих. Но - в театре волшебно и торжественно много людей очарованно молчат. Слушают. И все звучит свежо и исповедально. Будто мир взрослых, неромантичных (а люди¸ как правило, совсем неромантичны, и это истина!), обыкновенных супругов предстает уникальным и беспримерным. Полным важных, подспудных, полифоничных страстей. Мелодий и подголосков. Как писал и дышал Бергман. Вдохновляясь музыкой. Пускаясь в длинный путь. Исследуя супружескую (читай - человеческую - жизнь)...Он как-то написал, что нельзя творить легкомысленно и натужно. Возможно именно в этом правда и полетность спектакля, в котором впервые соединили стили и силы два театра - Камерный и "Гешер". И сыграли вместе, вместе прожили, проживают гносеологию супружества две мегазвезды - Эффи Бен-Цур и Итай Тиран. Ни легкомыслия, ни натуги здесь нет. Есть сильный заряд творчества, увлеченность, живой нерв, мозаика из двух равновеликих театральных личностей. Режиссер, который умеет быть молодым и мудрым одновременно. И хороший, качественный материал. По которому можно понять: наш театр умеет не фальшивить. Соната исполнена безукоризненно.

Инна Шейхатович

Фото: Сергей Демьянчук