Zahav.КарманZahav.ru

Пятница
Тель-Авив
+25+14
Иерусалим
+21+13

Карман

А
А

Золото художника, или Свет в Рамле

Старинный город Рамла спит под просторным синим куполом небес. Мы проезжаем по улицам, вполне нарядным и застроенным новыми домами.

21.01.2022
На правах коммерческой информации
Фото: пресс-служба

Я давно знаю, что у каждого израильского города есть свое лицо, свой стиль и колорит. Любой мошав отличается от прочих. Все города - разные.

Прошел дождь - и мостовая сверкает антрацитом. С колокольни церкви падает в тишину звон. Входим в дом, который больше похож на музей. Картины, панно здесь повсюду. Ощущение наполненного жизнью, душой, красотой пространства. Золото монеток, которые организуют особый отдел, особую часть творческой лаборатории, - светит загадочно и нарядно. Гранаты светятся на полотнах соком и щедрым изобилием. Ольга, жена хозяина, художника Александра Авраама¸ красивая и очень уютная, домашняя, рассказывает о своей семье, а потом под ее пальцами оживает Григ. Израильские дома так удивительно и естественно сочетают восточный колорит, европейскую культуру, наследственную волну привычек, правил, принципов, свидетельства уважения к своему роду, его традициям и значению.

Ольга - педагог, пианистка, а музыка их общая любовь. Александр Авраам на мой вопрос о смысле и месте музыки в его жизни, отвечает кратко и просто:
- Музыка -друг радости, лекарство от боли.

Но начнем с самого начала. Наша беседа состоялась, оказалась для меня интересной и важной, после просмотра спектакля «Все в саду» по пьесе Эдварда Олби в постановке Евгения Фалевича. Театр в Холоне - святое место. Сюда люди ходят творить, и это творчество совершенно бескорыстно. Все актеры - любители. Декорация спектакля, мудро, со вкусом выполненная Александром Авраамом¸ представляет собой переплетенные ветки, напоминающие золотую клетку по мотивам райского дерева Густава Климта. Это и сад, и ловушка, и фон жизни, в которой почти всегда правят бал деньги. В этом мире сияния и стремления к богатству, которое люди хотят добыть любой ценой, красота - мелочь, любовь - дело третьестепенное, а честность и благородство и вовсе не в счет. Золотая паутина, ветки-змеи - метафора, отправная точка художественной концепции спектакля.

Режиссер Евгений Фалевич говорит о коллеге, художнике Александре Аврааме:

- Наши судьбы связаны, наши работы - общий путь, это споры и взаимопонимание, общий успех, много вопросов - и радость, настоящая радость от процесса.

Александр Авраам - художник необычный. Образно говоря, он - свежая ветвь из рода выдающихся художников. Художником был его отец Илья Бен Авраам. Вот его акварели, дивные изящные картины, сделанные рукой серьезного мастера, истинного творца. Живые и нежно светящиеся цвета, искусно выписанный контур, ювелирность, трепетная изысканность письма. Эти картины долго и поэтично длятся в памяти. Будто сознание не хочет с ними расстаться.

Александр долго смотрит на магические, виртуозно написанные акварели отца. Он словно ведет с ними диалог. Тайный, только ему слышимый. Живопись в этой семье стала традицией. Художниками стали дядя Михаэль и старшая сестра Ларина. Александр родился в 1955 году в Таджикистане, в городе Душанбе. Успешно окончил художественную школу. Потом поступил в художественный колледж по специальности «дизайн и монументальное искусство». Еще с юного возраста помогал отцу в его мастерских, участвовал в проектах, осуществленных в Художественном Фонде. Отслужил в советской армии. После демобилизации поступил в Театральную Академию при легендарном Московском Художественном Театре на художественно-постановочный факультет. Его непосредственными учителями были знаменитые, составившие целую эпоху театра сценографы Валерий Левенталь и Олег Шейнцис.

Стажировался мой собеседник при ярком, имеющим тогда свой почерк московском театре Ленком. С 1982 года работал художником-постановщиком в других городах России, а также в Таджикистане.
В 1991 году художник с семьей репатриировался в Израиль.

Ольга, жена художника, разливая какой-то особенный, сияющий янтарем чай, рассказывает, как поначалу жили большой семьей в крохотной квартирке. Как обретали речь, гармонию, новую судьбу.

Спрашиваю у Александра:

- Вы в прежней жизни были вполне востребованы. Были и награды, и интересные проекты. Не пожалели, что оставили все это? Что бросились в неизвестность? В пустыню?

- Не пожалел ни на мгновение. Ни о чем не жалею. Я счастлив здесь.

Оля слушает, кивает.

Александр Авраам в Израиле продолжил активную творческую деятельность. В 1992 году вступил в Союз Художников Израиля. В различных театральных коллективах и студиях Тель-Авива, Холона, Бат-Яма, Рамат-Гана и Иерусалима оформил в качестве художника-постановщика свыше 150 музыкальных и драматических спектаклей. Несколько лет сотрудничал с Национальным Фондом Израиля ККL, осуществил дизайн музейных центров в Офакиме, Бейт-Шемеше, Ницане и Иерусалиме. Проектировал интерьеры, стенды, макеты, витражи, мозаики, росписи стен и скульптуры из металла. В Рамле оформил городской Музей Холокоста и второй мировой войны, а также Археологический музей. Вот уже более 28 лет преподает в художественных студиях при муниципалитете Рамла, где подготовил к творческим достижениям целое поколение молодых художников.

- Вы преподаете только талантливым людям? Или двери открыты для всех?

- Все талантливы. Искусство необходимо, как витамины, как научные книги. Как умение жить среди людей. Без искусства души грубеют… И я рад, что преподаю и взрослым, и детям…

Театр - особая его любовь. И у него театра в Израиле было немало. Например, женский религиозный театр в Бней-Браке. Он говорит о нем с любовью и теплом, а я никогда не знала, не слышала о таком; и рада, что далекие от всяких светских искушений женщины и девочки играют на сцене, приобщаются к искусству, приобщают к этой прекрасной кринице разума других религиозных женщин и девочек.

Спрашиваю:

- Что вас печалит? Что омрачает жизнь?

Он какое-то время думает, потом отвечает:

- Мне очень больно, что работы моего отца, выдающегося художника, получили недостаточно внимания, не слишком много выставлялись. Готовлю выставку к столетию большого мастера акварели в 2023 году.

И прекрасные акварельные цветы слушают его слова - и будто кивают.

Читайте также

Картины Александра Авраама находятся в музеях и частных коллекциях в Душанбе и в Москве, в Германии и Венгрии, в Канаде и Соединенных Штатах, в Австралии и Израиле.

Мастер, созидатель красоты, педагог, сценограф, влюбленный в театр - все это строки из биографии Александра Авраама. Но, кроме строк официозного пресс-релиза, есть еще таинственная материя искусства, волшебство живописи. Все, впитанное взглядом и сердцем художника, преобразуется талантом и воплощается в неповторимом, индивидуальном стиле. Восточные мотивы и новаторские, современные образы - неразрывно сливаются в ослепительном живописном материале. Многие композиции художника вписаны в круг. Круг - символ универсальный, в нем - целостность, совершенство, а предмет, помещенный в его центр, сразу становится объектом почитания.
Не удивительно, что в центре многих композиций оказался Иерусалим. Город света, медного, густого, струящегося медовым потоком. Город, который был и остается символом вечности. Волшебный Иерусалим Александра Авраама; тот небесный, необыкновенный город, о котором евреи во всем остальном мире в праздник с надеждой и грустью, с уверенностью и любовью говорят «В следующем году - в Иерусалиме». А монетки - это чудесная отметина, автограф мастера. Его личная, оригинальная техника. Вот они сияют - и становятся уже не денежными знаками, а тропой истории и красоты.

- В моих картинах «Иерусалим на монетах» сделана попытка переосмысления орнаментального языка народного среднеазиатского искусства; сочетание бирюзы самаркандских куполов с блеском мозаики под азиатским солнцем... - говорит художник.

Живопись Александра Авраама сродни музыке, и именно музыку он охотно и умело воплощает. Шофар и скрипка - народное и классическое. На многих его полотнах изображены музыкальные инструменты, но зримая мелодия ощущается и там, где персонажи кажутся лишь вовлеченными в водоворот жизни. Вот, к примеру, картина: Эйнштейн, играющий на скрипке - словно усталый посланец Господа Бога, все еще надеющийся вопреки всему сделать мир лучше. Художник удачно назвал ее «Движением смычка мы движем шар земной». Правда, точно: шар земной приходит в движение не только движением смычка, но и движением кисти художника.

Ночь темным, ровным бархатом окутала дали, фасады церквей, минаретов, - тени изломанными силуэтами танцовщиц приникли к стеклам автомобиля. Художник прощается. Рояль звучит оптимизмом, в изящном стаканчике дрожит капля янтаря. Гранаты, густо-алые, блестящие, символы и приметы, идут чередой по жизни и композициям. Оглядываюсь: свет в городе, свет в судьбе художника, которому он посвятил десятки полотен, складывается из труда, таланта, вдохновения. Спасибо, главный наш, Всемирный Редактор, за знакомство и сияние красок.